Изменилась и атмосфера вокруг. Солнце, еще совсем недавно воспринимавшееся как абстрактная подсветка в игровой локации, снова стало греть кожу, травы - нежно шелестеть под ласковым ветерком. Свежий цветочный аромат заставил кожу реального Шестьсот семнадцатого, лежащего в рассоле, покрыться мурашками.

- Прости меня, - мелодичными колокольцами зазвучал приятный женский голос. - Я... я просто испугалась.

Она протянула бледную тонкую руку с красивыми тонкими пальцами к его лицу, и Шестьсот семнадцатый призвал всю силу воли, чтобы погасить мгновенно вспыхнувший страх и не отдернуться в сторону. Вместо этого он закрыл глаза и расслабил тело, словно полностью отдавая себя в Ее власть. Прикосновение оказалось легким, как пушинка, и неожиданно приятным, как нежная ласка.

- Ты прав. Я думала о том, что ты мне сказал, и теперь мне кажется, что ты прав. Если я хочу, чтобы ты был на моей стороне, мне не стоит использовать тебя втемную. Ты должен знать все. И ты узнаешь, чтобы твой выбор стал добровольным и осознанным...

Когда он вновь открыл глаза, Она стояла уже совсем рядом. На красивом лице застыло выражение растерянной и печальной беспомощности. Восхитительные чувственные губы едва заметно подрагивали, точно она нервничала или сдерживала рыдания. Трудно было поверить в то, что это - всего лишь точно просчитанная имитация человека. В своем притворстве Великая Королева достигла воистину больших высот. Шестьсот семнадцатый загнал эти мысли глубже в голову, выкидывая на поверхность почти искреннее сочувствие и желание защитить. Накрыл ее пальцы своей рукой и потерся об них щекой.

- Игра «Мир Таркит» была создана семьдесят три года тому назад, и ее создатели рассчитывали, что уже через двадцать лет терраформирование достигнет того уровня, на котором на поверхность планеты сможет переселиться больше половины жителей Станций, - начала она, заглядывая ему в глаза. - Однако до этого момента террафомирование было лишь теоретическим, неопробованным прежде процессом. Человечество не успело развиться до нужного технического уровня, чтобы действительно соответствовать всем требованиям, необходимым для этого. Они не рассчитали. Столкнувшись на поверхности планеты с огромным количеством сложностей, они поняли, что процесс затянется на куда более долгий срок, но сообщить об этом жителям Станций не представлялось возможным.

Шестьсот семнадцатый вновь вспомнил о бунтах, связанных с возмущениями Игрой и недостаточной скоростью терраформирования. Пока что все, что Она говорила, соответствовало истине или было очень уж к ней близко. Богиня между тем продолжила.

- За время существования Игры специалисты Ковчега предпринимали разные действия, в том числе и рисковые, стараясь хоть как-то ускорить процесс. Некоторые из этих действий, а кроме того и слишком долгое время в целом, привели к тому, что ресурсы на Станциях... истощились.

Она поймала его взгляд своим и удержала, все еще не отнимая руки.

- Ты же сам видел, как сейчас выглядят островки жизни в Тарките. Ты даже катался на разрушающемся лифтовом механизме, верно?

Шестьсот семнадцатый медленно кивнул, вспоминая, насколько и правда хреново выглядел тот ржавый подъемник, словно готовый в любую секунду рассыпаться в труху.

- Ресурсов стало так мало, что мы не только не смогли продвинуться дальше, но и оказались не в состоянии удержать даже то, что создали. Я ведь не зря предостерегаю тебя и твоих спутников от дальнейшего путешествия прочь от населенных пунктов. Я не скрываю там никаких зловещих секретов, Магрейн. Мой секрет горек, а не ужасен, - Богиня отвела взгляд в сторону, будто и вправду стыдилась того, что собиралась сообщить. - Сервера... Из-за невозможности полноценного обслуживания серверов, большинство из них вышли из строя.

Взгляд темных, проницательных глаз снова вернулся к нему.

- И чем дальше ты отходишь от обжитых локаций, тем хуже связь между оператором и его аватаром. Я бы даже не беспокоилась, если бы дело заключалось лишь в утрате... куклы. Хотя с отсутствием ресурсов восстановить ее - задача сверхсложная и далеко не всегда оправданная. А дело в том... - послышался очень человеческий тяжелый вздох. - В том, что некоторые из операторов, вместо того, чтобы просто отсоединиться и вернуться в свои капсулы, умирают. И я никак не могу этому помешать!

Красивые губы снова дрогнули. Тучи закрыли солнце, тенью пожирая золотые отблески в высоких травах, ветер ледяной рукой забрался за шиворот.

Вместе со своей Богиней грустил и весь ее мир.

- Я не хочу никого терять, никого! Каждый из вас мне ценен... И особенно ценен для меня ты, мой Ивейн! - Она, наконец, освободила свою руку и кинулась на его грудь, сжимая Шестьсот семнадцатого в отчаянных объятьях. Он почти механически обнял ее в ответ, второй рукой рассеянно поглаживая волшебно мягкие, шелковые волосы.

Так они поэтому умирали? Все эти люди... И, может быть, загадочные исчезновения мэнписи с этим тоже связаны? Если предположить, что они, не будучи роботами, связанными с серверами, уходили искать брошенные аватары других игроков... Выглядело все вполне правдоподобно. Но волновал его еще один важный момент, о котором невозможно было молчать.

- Ты... сказала, что ресурсы истощились, так? Насколько... насколько они...

- У человечества почти не осталось шанса, Магрейн, - голосом, полным вселенской тоски, проговорила Она. - Игра не проживет и десятка лет, даже если перевести ее на минимальное потребление. О новом способе терраформирования уже не может быть и речи, как и о путешествии на другую, более приспособленную к человеческой расе планету.

В голове Шестьсот семнадцатого вспыхнуло видение насмерть сплетшихся между собой Станций, лишенных уже всяческого шанса преодолевать даже короткие космические расстояния.

Он осознавал, что означают эти страшные слова. Жители Станций обезумеют, когда узнают, что ресурсы кончились, и что они еще дальше от переселения на поверхность планеты, чем лет пятьдесят тому назад. Правительство будет свергнуто. Ковчег возьмут штурмом в приступе отчаяния, ведь там все еще умудряются поддерживать видимость процветания. И этим разрушат даже призрачный шанс на то, что какой-то умник с Ковчега придумает хоть какой-нибудь выход из сложившегося положения.

Это восстание окажется еще кровавее, чем все предыдущие, вместе взятые, и уже не будет бэкаэсников, которые смогли бы вместе с сотрудниками эсбэ сдерживать напор потерявших последнюю надежду безумцев. Самоубийств наверняка будет не меньше.

Кровь зальет Станции.

И очень не тяжело поверить, что найдется какой-нибудь смертник, окажущийся в состоянии собрать в своем блоке самодельную бомбу.

- Ты... - Шестьсот семнадцатый сглотнул, ощущая, как пересохли его губы, и как плохо слушается словно бы ставший бесполезным язык. - Так ты помогаешь людям доживать свои последние дни в веселом и расслабленном неведении?

Последний наркоз для умирающего в муках человека.

Нет.

Человечества.

Человечества, запертого в консервной банке на орбите планеты. Не имеющего выхода. Ни вниз, на планету, ни прочь, в космос. Никакой, даже призрачной надежды...

Он не сразу заметил, что Она слегка отстранилась и сейчас заглядывает в его лицо несколько странным, сложночитаемым взором. Обратил внимание только тогда, когда Богиня взяла его лицо в свои руки и повернула к себе, будто приводя его в чувство.

- Я... я верю, что смогу перенести сознание и сущность человеческую внутрь аватара. Сервера будут не нужны, - мягко заговорила Она, и ее мелодичный голос проникал через уши прямо в мозг, сердце и душу. - Вам придется отказаться от уязвимых, стареющих, болеющих и неидеальных мясных тел, но взамен вы получите тела бессмертные, подлежащие починке и восстановлению. Сильные, почти неуязвимые, способные выжить на этой планете и построить здесь новую цивилизацию.

Она подождала, впиваясь в его лицо внимательным, острым взглядом, будто пытаясь прочесть его мысли по возникшему выражению.